Любовь непостижима - Страница 32

Он выглянул и заморгал: огромный темно-коричневый медведь осторожно осматривал поленницу. Проглотив комок в горле, Грегори тронул локтем Эллис.

— К нам в гости медведь.

— Постучи ложкой в кастрюлю, — сонно пробормотала она.

Он вспомнил, что именно так она оглушила его ночью. А потом чуть не стукнула топором. Теперь-то понятно почему.

Какой красавец! Однако он предпочел бы увидеть в окно грабителя или похитителя машин. До сих пор он справлялся с ними. А вот с таким не приходилось.

Кастрюля и ложка показались ему сомнительными средствами обороны, однако Эллис пробормотала:

— Бей, как в барабан, и он сбежит.

— Точно? — Грегори потянулся за «оружием».

— Точно, — зевнула она и закрыла уши.

Он забарабанил ложкой по кастрюле и убедился, что Эллис права. Медведь пустился наутек, проламываясь сквозь кусты.

— Здорово бегает, — удивился он. — И шумно.

Медведь исчез из виду, но они еще долго слышали треск, сопровождавший его бег по лесу.

Придя в себя, Грегори повернулся к Эллис и взъерошил ее волосы. Они струились сквозь его пальцы, как темные шелковые нити, и рассыпались по подушке.

— Доброе утро, соня. — Он подождал, когда откроются ее глаза. Серовато-зеленые, они темнеют до изумрудного цвета, стоит ему дотронуться до нее. В момент оргазма они просто чернеют. Он уже видел эту метаморфозу.

После такой бурной ночи его тело совсем выбилось из сил. Но он подозревал, что она еще не истощена, он знал, что может исполнить ее желания и без эрекции. Конечно, он предпочитает с ней, и он чувствовал блаженство каждый раз, когда она хвалила его мужскую мощь.

Однако ей нравились и иные способы, как и ему. Он был счастлив — никогда еще ни одна женщина не подходила ему так, как она. Но, напомнил он себе, и речи не может быть о браке. Думать ему нужно не о любви к Эллис, а о дружеском, управляемом сексе.

Перебирая ее волосы, он наблюдал, как она просыпается.

Эллис открыла глаза и встретила взгляд Грегори. Нет, предостерегла она себя, не любовь видит она в его глазах. Только самодовольное мужское удовлетворение, убеждение, что она находит его сексуально неотразимым. После сегодняшней ночи у него не осталось сомнений в этом.

— Что вы предложите мне на завтрак, мисс Эллис? — Он провел кончиками пальцев от ее волос к груди.

С трудом преодолев желание откликнуться на скрытое предложение, она села, повернувшись к нему спиной.

— На ранчо нас ждет работа, Грегори. Поехали.

Он провел ладонью по ее голой спине и вздохнул:

— Ты босс. Я всего лишь работник, выходные дни которого кончились слишком быстро.

— Извини, что я бросила ранчо на тебя в твои выходные, — сказала она, подбирая с пола ночную рубашку, разорванный ворот которой напомнил ей о том, как много она ему позволила. Она могла остановить его, но не сопротивлялась даже для видимости. Отдалась ему полностью. Опять.

Поднявшись с постели, Эллис подошла к окну. Рассвет окрасил золотом горные вершины.

— Мне не следовало приезжать сюда, да и тебе тоже, Грегори.

— Я и так с трудом добрался сюда. Объяснения Патрика только поначалу казались ясными. Кто отвечает здесь за установку знаков с номерами пожарных дорог? Половина из них не обозначена.

— Здесь легко заблудиться, — пожала она плечами.

— Я едва не заблудился, — признал он. — Но потом случайно увидел тропинку. И все ради тебя. — Его голос стал жестче. — Почему ты сбежала от меня?

— Как там дед?

— Повернись, посмотри мне в глаза и ответь, Эллис. Почему?

Она повернулась, решив быть честной:

— Потому что я могла бы полюбить тебя. И мне было бы тяжело, когда ты вернулся бы в город.

— Могла бы полюбить меня? Но не любишь? — Он откинул одеяло и натянул джинсы. — Или просто не хочешь полюбить?

— Не могу. Здесь я независима больше, чем многие женщины. Зависеть же от тебя в любви или в чем-либо еще было бы… — Она вновь повернулась к окну. — Ты ведь противник брака.

— Любовь и брак — разные вещи, — уточнил он, застегивая рубашку. — Мы можем заниматься любовью без бракосочетания. С тобой это хорошо получается.

Грегори сам удивился своим словам. Когда это он решил, что любовь ему не грозит? Вот сейчас? Он был чертовски рад находиться здесь с Эллис.

— Я не так глупа, чтобы поверить, что ты любишь меня, Грегори. Мужчины никогда не увивались за мной, даже из праздности. За исключением Ника, да и тот соблазнил меня только для того, чтобы потешиться и выиграть пари, заключенное в пивной.

— Пари?

— Большое пари. — Она вызывающе посмотрела на него через плечо. — В то время я была самой некрасивой и самой старой девственницей в округе. Скучавшие в городской таверне ковбои, напившись, готовы были заключать любые дурацкие пари.

— Что именно произошло?

— Кто-то поспорил с Ником, что он не сможет соблазнить меня. Тот прикинул, что выигрыш позволит ему расплатиться с карточными долгами. Он спрятал магнитофон под своей кроватью, чтобы иметь доказательства.

— Ублюдок! — взорвался Грегори.

— Он клялся, что любит меня, и я поверила ему, — с горечью усмехнулась Эллис.

— Эллис, я-то не пудрю тебе мозги. И я не делал ставку в пари, когда заплатил за твою корзинку. Ты чем-то достала меня уже тогда. И окончательно достала меня в то утро в своей постели.

— В то утро все случилось потому, что ты мужчина, а я женщина, и никого вокруг на многие мили, — сказала она, надевая джинсы. — Вчерашняя ночь была тем же противоядием одиночеству и уединению.

— Эллис. — Он довольно грубо схватил ее за руку и вынудил посмотреть ему в глаза. — Ты нагло солгала мне в своей записке, поэтому за правдой я приехал сюда. Я даже искал какого-то основания для надежды… — Он замолчал, не в силах объяснить ей или себе, почему он оказался тут.